- Чудесная ночь для прогулки, - с сарказмом протянул Эрик Слингби, забрасывая на плечо поднадоевшую косу и отгоняя зевоту.
Улицы Лондона ночью жили своей жизнью. Окна лачуг казались мёртвыми и зловещими, но в переулках шуршали крысы и одинокий старушеский голос, причитал о жизни. Перебьётся. Её время ещё не пришло, как бы убогая не молилась. Шинигами сегодня совершали ночной променад вовсе не по её душу. Через квартал гремел бал в модном особняке. И снова мимо. По мостовой пронеслась довольно скромная карета, увлекая с собой припозднившегося гуляку. С третьего этажа  прямо над головой доносилась приглушенная брань ссорящейся парочки. Так нет, им досталось самое банальное дело – уличные попрошайки.
Достало.
Иногда Слингби очень хотелось взять книгу судеб и зашвырнуть в какую-нибудь выгребную яму. Ущербные, больные и голодные; жалкие, лоснящиеся и разжиревшие от богатства - все эти смертные встречали свой конец когда им заблагорассудится. Им не было дело до жнецов, что собирают души. Они не думали о том, что жнецы эти, возможно, отпахали две смены и провели целый день, подгоняя отчётность. Единственное, о чём мог думать Эрик – так это еда и сон. Но когда это волновало начальство? Все коллеги благоразумно разобрали более приятные задания, оставив их с напарником крайними. Кто-то ещё (не будем показывать пальцем) посюсюкал насчёт «прогулки под луной». Жаль, бегает быстро, зараза.
Теперь у них было по одному бродяжке на сон грядущий. Пришёл, послушал надрывный кашель, переходящий в кровавое бульканье, взмахнул косой, забрал плёнки и душу и, наконец, рабочий день можно считать оконченным. Отчёт подождёт до завтра. Там и отчитываться-то не о чем практически. Если, конечно, один его знакомый педант не станет настаивать.
Кстати о напарнике… Мужчина обеспокоенно глянул на шагающего рядом Алана. Вот кому бы уж отдых точно не помешал. И без того тощий Хамфриз выглядел донельзя замордованным. Под глазами залегли тени усталости, и – Эрик был уверен – парень выглядел бледнее обычного. А ведь ещё и ему, Эрику, помогал закончить с кое-какими документами. Если бы не помог, злополучные бумаги в порыве чувств оказались бы в корзине для бумаг. Да, Уильям, как хочешь, но заслуженный отгул хотя бы для напарника он точно стребует. Даже если тот будет сопротивляться.
- Давно ничего интересного не было, - нарушил молчание Слингби, сворачивая с мощеной улицы в тёмный зловещий переулок, и остановился, чтобы подождать замешкавшегося Хамфриса.– Отчёты можно штамповать на копировальной машине. Спирс и не заметит подвоха.
Не всегда Алан, впрочем, понимал, что это у Слиннгби чувство юмора такое. Но попытка не пытка. Тащиться по грязи навстречу оборванцам-туберкулёзникам, да ещё и с кислой миной – это уже чересчур. Пусть их смерть хотя бы улыбнётся напоследок.

«Здесь» - мысленно согласился Слингби, сдёргивая с плеча Косу.
Покончить со злополучными бродягами – дело не долгое. Воистину, жалеть бедолаг нужно за то, что ещё живы. Скорее всего в небесной канцелярии их спишут в рай. Если не прикокошили кого за не долгое время бренного существования. Двадцать три года одному. Второму – тридцать. Дольше по переулкам болтаться и кашлять – зачем? Хорошо бы и Алан это понял. Порой напарник, старательно прячущий от него не положенные по уставу эмоции, искренне удивлял жнеца: этих-то за что жалеть? Вслух Эрик мог, посмеиваясь нарочито небрежно заявить, что-де, когда-нибудь надоест, пройдёт. Но в душе был уверен, что нет. Останется, никуда не денется. И это было... дурью? Слабостью? Да нет, напротив. Уважение к напарнику, пытающемуся понять саму суть Смерти, давно уже проверено временем. Алан старался как мог и работал не меньше самого Слингби. Пусть... остаётся прежним.
Изливать душу, понятно дело, мужчина не собирался даже под угрозой лишения премиальных. Только ободряюще хлопнул напарника по плечу и кивнул по направлению к цели.
- Тогда пошли. Им же лучше будет поскорее оказаться в... – начал было он с лёгкой усмешкой, но вдруг негромкие голоса в тёмном переулке перебил резкий, захлёбывающийся крик, быстро перешедший в бульканье.
И куда бы девалась расслабленная небрежность? Жнец подобрался, удобнее перехватил Косу и устремился вперёд, держась на шаг впереди Хамфриза. Привычка.
Что за?.. Опередили? Опять Сатклифф чудит? Такое на практике было. Однако времени строить догадки не было. В книге ясно говорилось: смерть от туберкулёза в одиннадцать тридцать семь. До нужного момента оставалось добрых десять минут, вот они и не особо торопились. Толку сидеть целый час рядом с умирающим и кидать взгляды на циферблат?
Эрик перешёл на стремительный шаг, однако не побежал, пытаясь подобраться к тому, что ожидало в конце переулка, оставаясь незамеченным как можно дольше. Густой туман укрывал от взгляда происходящее.
Когда они выскочили на пятачок свободного пространства за старыми деревянными ящиками, картина предстала следующая: два трупа – несомненно трупа - валялись в луже крови у пустой ржавой кастрюли, в которой горел огонь. Вокруг не было ни души.
Эрик быстро огляделся – нет, глухое место. Убегать некуда. Стены домов, впереди – высоченный забор и – тишина. В воздухе витал запах смерти. Недолго думая, мужчина сделал пару шагов к мертвякам. Смутные догадки переросли в уверенность – пустышки. Души исчезли.
- А как всё хорошо начиналось, - пробормотал он, оглядываясь на напарника и на секунду замер. – Алан!
Бесформенная фигура, скрытая плащом или тенями – черт её знает – подкрадывалась к Хамфризу со спины. В мгновение ока Эрик очутился рядом и бросился на незнакомца, занося верную Косу для удара. Однако незнакомец сражаться не спешил, текуче ушёл от удара, отступая в переулок, по которому они сюда пришли. Слингби сжал зубы, продолжая атаковать, в надежде вовлечь неведомого Потрошителя в ближний бой, чтобы напарник смог добраться до того своей Косой – удобной для более дальней атаки.

Не смотря на явное нежелание таинственного противника вступать в бой, бой таки начался. Жнец атаковал упрямо, с напором и яростью берсерка, не давая фигуре в плаще времени на то, чтобы улизнуть. «Вор» не вынимал оружия, продолжал уворачиваться. Блики огня вспыхивали на лезвии Косы, когда мужчина взмахивал ею над головой незнакомца, рубил сверху-вниз, делал быстрые выпады... Такая тактика не была очень мудрой: если тратить много сил впустую, быстро выдохнешься, да и защиту ослабишь. Но в том, что Хамфриз вмешается в самый удобный момент, Эрик нисколько не сомневался.
Они привыкли сражаться вместе; вместе же уворачиваться от щупалец плёнки с воспоминаниями; вместе же корпеть над кипами макулатуры в момент аврала. Сейчас Слингби даже не представлял, каково это – быть без напарника. Мужчина практически чувствовал, что вот сейчас всё закончится. Они завалят умника, вздумавшего воровать души из-под носа «Несущих Смерть», а дальше всё просто.
Алан был близко – боковым зрением Эрик заметил занесённую для удара Косу-мачете, и уже собирался уйти в выпаде влево, чтобы не мешать размаху, как...
Негромкий вскрик показался отчётливым посреди шума потасовки. Как звук бьющегося стакана в наполненном разговорами помещении. Слингби мгновенно похолодел: неужели у похитителя душ есть сообщник? Рискуя подставиться под удар, он развернулся к Хамфризу. Если какая-то тварь подобралась из теней, она об этом даже пожалеть не успеет, как будет размазана тонким слоем по ближайшей стене...  Но переулок был по-прежнему пуст. Только юноша, сжавшись, сидел на земле, Коса валялась рядом. Сзади немедленно послышались торопливые шаги противника, который, пользуясь возможностью, обратился в бегство. Уголок рта мужчины нервно дёрнулся, выдавая его замешательство.
«Какого тут...»
- Алан?
Какая-то часть Жнеца рвалась в погоню: скрутить бы голову вору к собачьим демонам. Но другая часть... Другая победила очень быстро.
- Алан, что случилось? – слишком резко, даже требовательно спросил он, падая на колени рядом с напарником и хватая того за плечи. В голосе, ещё сбитом после поединка, звучало растущее беспокойство.
Алан никогда не сдавался, не отступал и не подводил его. Получив в драке хорошего тумака, напарник не вскрикивал вот так, просто откатывался в сторону, чтобы не путаться под ногами, поднимался и снова вступал бой.
Не могли его ранить. Некому было... Эрик быстро оглядел скрюченное судорогой тело Хамфриза, пытаясь найти причину гримасе боли, что застыла на бледном как мел лице. Нет, ни следа крови или увечий. И это до чёртиков пугало диспетчера Слингби, привыкшего немедленно действовать.

Было время, когда Слингби считал (тогда ещё) стажёра странным для роли Жнеца. Все эти вопросы, на которые самому Эрику никогда не приходило в голову искать ответы; долгое молчание после очередного задания, или же рассуждения о смерти. Это не должно волновать вечно живущих, вечно борющихся с человеческим сопротивлением. Они оба - Жнецы, для них попросту не существует иной жизни. Алан это принял. Но пусть и шёл тем же путём, мировоззрение его было иным. Эрика пугали нетипичные для шинигами размышления Хамфриза. И одновременно стыдили. Сам он часто, очень часто находил некое удовлетворение от проделанной работы. Ему нравилось собирать души, сражаться с цепляющимися за жизнь и неизменно побеждать... Но от одной мысли о том, что он подвержен столь низким эмоциям, становилось тошно. Особенно когда напарник совершенно искренне делился с ним своими чувствами и переживаниями... Совершенно искренне восхищался широкими взмахами Косы-пилы и точными движениями, которыми Слингби отбивался от протестующих «щупалец» чужой жизни.
Когда-то Эрик считал Алана слишком впечатлительным. Слабым – никогда. Сейчас юноша боролся изо всех сил, и какие бы муки ни отражались на его лице, ни одного стона не сорвалось с побелевших губ.
Одно только движение  – он хотел подняться? – и напряжённое как пружина тело снова обмякает. Эрик был готов помочь, подхватить его руку, закинуть себе на плечо. Но почувствовал, как опускаются плечи Хамфриза, и только плотно сжал зубы, потому что в голову пришло лишь только одно объяснение происходящему. Самое страшное, что только может произойти с Жнецом и... Нет. Это не оно. Чёртово проклятие тут ни при чём. Приторно-сладкий голос в подсознании только глумливо хихикнул, умолкая. Смех казался смутно знакомым. Всезнающим. Его хотелось вытрясти из головы, выбить прочь зарожденную в душе тяжесть... Но пока ничего не было известно доподлинно, и оставалось только крепко держать напарника за плечи, словно это могло помочь прекратить агонию или хотя бы наполовину забрать её себе...
Иррациональная злоба закипала изнутри из-за собственного бессилия. Хотелось сказать, что всё сейчас закончится. Но его опередили. Те же слова сорвались с губ самого Алана.
И это не правда. Хамфриз и сам себе не поверил, так что никогда не обманет Слингби. К чему лгать? Правда читается в глазах напротив – сейчас затуманенных от боли.
- Держись, - отрывисто и немного резко, но напарник поймёт. Да пусть паршивый вор уходит, и ещё весь квартал с собой прихватит. Плевать он хотел на два трупа в переулке и пропащие души. Плевать на плёнки и выволочку от Спирса. Единственное, что имело значение - помочь. Вытащить из тисков боли. Разделить с ним которую Эрик он не мог, не знал как. Поддержать? Оставалось только это. Добавить в голос немного наигранной бодрости...
- Вернёмся в Департамент. Всё с тобой будет отлично. На задание пусть шлют Сатклиффа, он любит кишки выпускать своей...
Фраза оборвалась на середине. Поймав взгляд напарника, Слингби только кивнул, плотно сжав губы.
Где-то позади по каменной мостовой удирал таинственный незнакомец. Туман и расстояние приглушали звук, но казалось, что каблуки беглеца цокают непозволительно громко. Эрик мог... всё ещё мог броситься следом. Но оставлять Алана здесь во власти терзающей боли? Глаза Хамфриза слеповато глядели в том же направлении.
Не зря об этих двоих говорили, понимают друг друга с полуслова. Жнец продолжал держать напарника в – практически – объятиях, неотрывно глядя в сереющее лицо. И отринул погоню окончательно. К чёрту, пусть Спирс всё валит на него – мог догнать, но не сделал этого. И плевать. Хоть режьте. Одно ясно как день, Хамфриз винил себя за то, что преступник бежал сейчас сквозь густой туман. Будто это его вина, будто...
- Сейчас. Потерпи, - осторожно выпуская напарника из рук и подхватывая свою Косу пробормотал шинигами.
Даже на грани сознания Алан думал о том, чтобы выполнить их работу хотя бы отчасти. Принести доказательства пропажи, дать зацепку остальным диспетчерам для расследования... Два шага вперёд – к остывающим трупам бродяжек. Острая пила безжалостно вонзилась в мёртвеца, а резко выброшенный залп плёнок ещё одним взмахом отбит прочь. Плёнки почти не сопротивлялись, и Жнец точным движением схватил извивающийся конец, с пустующими чёрными кадрами в самом конце и дёрнул, призывая быстрее скручиваться на ладони. В тот момент его не волновало расследование. Вор будет пойман, стоит ему только ещё раз нанести удар, Эрик лично отправится и вышибет ему мозги, будто в произошедшем с Аланом есть его вина. Демон бы с ним! Со всеми ними: с украденными душами, плёнкой, погоней и Уильямом тоже.
Второй труп занял времени ещё меньше – парнишка был моложе своего приятеля. Бесполезные кадры чужих жизней, мелькая, исчезли на острие Косы. Мужчина сунул оружие под мышку и вернулся к напарнику, присел на одно колено рядом с ним и заглянул в лицо.
- Как ты, Алан? Сможешь идти? Обопрись на меня.