офф
Прошу прощения за задержку.
- Мне нужна информация. – преданной тенью устроившись за плечом графа, Себастьян невозмутимо взирал на Гробовщика, – Себастьян выяснил, что всех погибших можно разделить на две категории: первая – это девушки, которые погибали без причин на то, словно бы сами, хотя и предпосылок к этому не было. Вторая – это разный люд, смерти которых тяжело классифицировать, ибо ничего общего у них нет. Кроме того, что все они мертвы, конечно. И да, я помню, какова плата за информацию.
Мальчишка важно прошелся по похоронному бюро, оглядывая его ветхие, на первый взгляд, стены, Михаэлис же не сделал и шагу, оставшись стоять едва ли не на пороге. Пребывание в этом месте не слишком радовало демона. Гробовщик хоть и выглядел выжившим из ума стариком, а легендой все же быть не перестал. И наличие двух демонов в опасной близости от него могло вызвать нежелательные последствия внезапно проснувшегося прошлого. Впрочем, судя по довольной физиономии бывшего жнеца, тот не испытывал никакого дискомфорта, и явно принимал условия этой игры в прежнего графа, и прежнего дворецкого.
«И да, я помню, какова плата за информацию.» - как-то невесело шевельнулось внутри от этих слов, но Себастьян лишь вскинул бровь, демонстрируя этим все то, что так красноречиво хотел сказать о слабости легендарного жнеца. Но, кажется, все происходящее забавляло графа не меньше, чем самого Гробовщика, и мальчишка, ухмыляясь, уселся на один из гробов, что так удачно исполнил роль пуфика.
- Ты знаешь, что делать. – сказал Сиэль, заглянув в глаза Михаэлису, и демон готов был поклясться, что увидел в этом взгляде все лукавство мира, – Но на этот раз я останусь здесь. Мне всегда было интересно, что здесь происходит, за закрытой дверью. Это приказ.
Сузив на мгновение блеснувшие красным глаза, Себастьян смерил своего господина изучающим взглядом. Хотелось возразить, а еще лучше, поднять его на руки, и выставить за дверь, но ослушаться приказа Михаэлис не смог. Почему? Все просто до безобразия – с обращением в демона Сиэль лишь усилил свою упертость, и если раньше его невозможно было свернуть с намеченного пути, то сейчас стоять на этом самом пути не стоило бы даже демону.
- Приступай. – Михаэлис бесшумно скрипнул зубами, – Постарайся, нам нужна вся имеющаяся у Гробовщика информация.
-Слушаюсь, мой господин, - все с той же непроницаемой физиономией дворецкий чуть поклонился, прижав правую руку к левой стороне груди, и выпрямившись, принялся медленно расстегивать пуговицы черного плаща, не сводя внимательного, пронзительного взгляда с Гробовщика.
-Наш уважаемый Гробовщик, - бархатным голосом заговорил дворецкий, стягивая плащ, и поправляя черный, точно вороново крыло, фрак, - Очень любит смех, шутки, эмоции. Что ж, сегодня придется приоткрыть для него завесу вечной тайны, с банальным названием –Любовь.
Бросив аккуратно сложенный плащ на крышку одного из гробов, Себастьян на мгновение опустил голову, скрывая глаза за черными, как смоль, волосами. В повисшей тишине чувствовалось нетерпение. А от графа Фантомхайва и вовсе тянуло любопытством. Мальчишка очень хотел увидеть то, что не раз происходило за закрытой, видавшей лучшие времена двери лавки Гробовщика. А стало быть, Себастьян покажет то, чего тут ни разу не было.
Демон ухмыльнулся, пафосно вскинув голову, и закрыв глаза, отвел черную прядь с лица, медленно, вальяжно, принимая на себя облик не то героя-любовника из малобюджетной постановки, не то влюбленного дурака, с идиотской, сладенькой улыбкой.
-Музыка! – громко произнес демон, вскинув бровь, и чуть приоткрыв правый глаз, -Хотя, какая тут музыка…
Ловким жестом, выдернув из петлицы пиджака, явно предназначавшегося отнюдь не живому человеку, белою розу, дворецкий воткнул ее в небольшой карманчик фрака, в котором принято держать носовой платок, и притянув к себе Гробовщика, резко выдернул его руку в сторону, крепко обняв второй за пояс. Сощурив в псевдострастном взгляде лукавые глаза, негромко запел:
-"Suki ya nen"'tte sasayaita
Te ni ase wo nigiri
"Aho ya na"'tte hatakare
Ai wa chimamire
Голос демона звучал мягко, практически бархатно, если бы не слишком явные нотки театральной страсти. Он скользил между гробов плавно, легко удерживая Гробовщика, который казался куклой в умелых руках кукловода.
-Otoko no oira ni
Koko made iwasete
Sore de ee no ka?
Omae akuma ya....
Nakeba London
Kiri ni musebu yoru – резко выпустив руку гробовщика, и заставив того крутится так, что тот едва смог устоять на ногах, Себастьян, чуть отвернув голову в противоположную от жнеца сторону, посмотрел на графа, блеснув демоническим красным оттенком глаз, и вновь притянув к себе Гробовщика, наклонил его над гробом, и кажется в нем даже кто-то лежал, медленно разлагаясь.
- "Suki ya nen"'tte sakendeta
Mune wo kakimushiri
"Kudoi wa"'tte kerarete
Ai wa zetsumei – все-таки уронив легендарного жнеца, и переступив через него, демон, в лучших традициях героев дешевых мелодрам, вскочил на крышку гроба, протянув руки к единственному, маленькому окошечку, сдвинув брови в безудержно тоскливом порыве, наклонил голову.
-Scotch sakaba no
Nawanoren kuguri
Yoishireru tabi
Omae koishii....
Basha wo hashirase
Kiri de jikoru yoru –обведя помещение полным трагизма взглядом, Михаэлис сжал розу, торчавшую из его кармана, и отбросив в темный угол, принял позу «мыслителя», легко и непринужденно балансируя на краю крышки гроба. Голос «певца» ровным, практически томным потомком растекался по небольшой комнате, и весьма впечатлительный зритель действительно принял бы демона за страждущего, и едва ли не умирающего от любви, юношу, что не мог быть с объектом своего пылкого чувства рядом, и доживал свои дни в муках.
-Kiri ni musebu yoru
Kiri ni mayou yoru
Kiri ga harenu yoru
Kiri ga nai yameta – будто не нарочно сорвавшийся голос, и словно настоящая скатившаяся скупая слеза, полные отчаянной тоски глаза демона в последний раз обводят комнату, в поисках того, о чем он только что пел, то бишь о любви и еже с нею, и довольная улыбка, больше напоминающая хищный оскал, расползается на губах.
Представление закончилось. Спрыгнув с крышки гроба, Себастьян поклонился графу, и выпрямившись, сказал:
-Вы слишком впечатлены? Поэтому я не слышу оваций?
Ловко подхватив свой плащ, в следующее мгновение демон уже застегивал пуговицы, и поправлял перчатки, напрочь игнорируя всю невостребованность его таланта.
